Lassus, sed non fractus — «Заёбан, но не сломлен»
как жаль, что тем, чем стало для меня твое существованье,
не стало мое существованье для тебя
в который раз на старом пустыре я запускаю в проволочный космос свой медный грош, увенчанный гербом, в отчаянной попытке возвеличить момент соединения.
увы
тому, кто не умеет заменить собой весь мир, обычно остается крутить щербатый телефонный диск, как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом последним крикам зуммера в ночи
однажды наша барби-секретарша подвозила меня в пятницу вечером до бара на своем гелендвагене. и я, в благодарность, рассказала ей про бродского. у нее глаза были с блюдца. мы сидели в натопленном салоне, и она заставляла меня повторять и повторять это стихотворение, пока она его не выучила наизусть (пришлось ей попутно объяснить устройство телефонов-автоматов). отъезжала она с такими туманными очами, что я боялась, доедет ли. и какое будет лицо у того, кому это будет рассказано. но ее сознание перевернуло, что вместо "я тебя люблю, а ты меня нет, я звоню, а ты не отвечаешь" можно сказать вот так, так. не сложное переживание, а такое, вот оно словно твое, но рассказанное так. попытка возвеличить свою ненужность.
однажды в баре (в другом) ко мне подсел автослесарь (это он потом рассказал, сначала это был просто "красивый молодой блондин, чего тебе от меня надо-то?"). он сказал: я вижу, ты умная (я читала хёйзинга "осень средневековья"), мне нужен твой совет. ты знаешь поэта бродского? я, удивительное дело, знала. в доказательство прочитала "не выходи из комнаты", лишь однажды заглянув в текст в телефоне. потому что какое стихотворение может быть мне доказательством? в сети этот дабстэп, гениально сведенный Дюраном, был суперхитом года, что тут думать было. красивый автослесарь впечатлился, вытащил стопку мятых листов и признался, что тоже начал писать стихи. и просил у меня совета. стихи были на удивление неплохими. и мы немножко с ними поработали. потом подошла его красивая барби и долго меня ненавидела взглядом и пыталась унести кавалера. слесарь отбивался.
или вот очень, до банальности, простое. но я не могу без него жить
Когда так много позади всего, в особенности - горя,
поддержки чьей-нибудь не жди, сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее, оно и глубже. Это превосходство не слишком радостное, но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид волнует, нежели язвит.
когда мне делается совсем тяжело, я читаю себе бродского вслух. начинаю с "я дважды просыпался этой ночью". у него в стихах мало встречается слово любовь, но много - маятник. или образ его
Твой новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
не стало мое существованье для тебя
в который раз на старом пустыре я запускаю в проволочный космос свой медный грош, увенчанный гербом, в отчаянной попытке возвеличить момент соединения.
увы
тому, кто не умеет заменить собой весь мир, обычно остается крутить щербатый телефонный диск, как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом последним крикам зуммера в ночи
однажды наша барби-секретарша подвозила меня в пятницу вечером до бара на своем гелендвагене. и я, в благодарность, рассказала ей про бродского. у нее глаза были с блюдца. мы сидели в натопленном салоне, и она заставляла меня повторять и повторять это стихотворение, пока она его не выучила наизусть (пришлось ей попутно объяснить устройство телефонов-автоматов). отъезжала она с такими туманными очами, что я боялась, доедет ли. и какое будет лицо у того, кому это будет рассказано. но ее сознание перевернуло, что вместо "я тебя люблю, а ты меня нет, я звоню, а ты не отвечаешь" можно сказать вот так, так. не сложное переживание, а такое, вот оно словно твое, но рассказанное так. попытка возвеличить свою ненужность.
однажды в баре (в другом) ко мне подсел автослесарь (это он потом рассказал, сначала это был просто "красивый молодой блондин, чего тебе от меня надо-то?"). он сказал: я вижу, ты умная (я читала хёйзинга "осень средневековья"), мне нужен твой совет. ты знаешь поэта бродского? я, удивительное дело, знала. в доказательство прочитала "не выходи из комнаты", лишь однажды заглянув в текст в телефоне. потому что какое стихотворение может быть мне доказательством? в сети этот дабстэп, гениально сведенный Дюраном, был суперхитом года, что тут думать было. красивый автослесарь впечатлился, вытащил стопку мятых листов и признался, что тоже начал писать стихи. и просил у меня совета. стихи были на удивление неплохими. и мы немножко с ними поработали. потом подошла его красивая барби и долго меня ненавидела взглядом и пыталась унести кавалера. слесарь отбивался.
или вот очень, до банальности, простое. но я не могу без него жить
Когда так много позади всего, в особенности - горя,
поддержки чьей-нибудь не жди, сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее, оно и глубже. Это превосходство не слишком радостное, но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид волнует, нежели язвит.
когда мне делается совсем тяжело, я читаю себе бродского вслух. начинаю с "я дважды просыпался этой ночью". у него в стихах мало встречается слово любовь, но много - маятник. или образ его
Твой новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
-
-
06.12.2016 в 21:24глубоко и целиком, и не важно, где и с кем
ниоткуда с любовью - наше все
-
-
06.12.2016 в 22:55